ПОЧЕМУ ВСЕ-ТАКИ ТАК НЕРАЗРЫВНО СВЯЗАНЫ СЕГОДНЯ И ВЧЕРА?

РУФ ФИЛИМОНОВ:
«ЗОЛОТЫЕ СТРАНИЦЫ В ПОБЕДУ ВПИСАЛА НАША ВЕРФЬ»
«В историю нашего края следует золотыми буквами вписать то, что сделано было во время войны работниками Сясьской судостроительной верфи. Исполнилось 70 лет, как в 1942 году на стыке рек Валгомки и Сяси возникли корпуса новой верфи. Это были подготовительный и сборочный участки. А на базе местного целлюлозно­бумажного комбината были переоборудованы кузнечный цех и лесозавод. Сам комбинат был эвакуирован в глубокий тыл.
В феврале 1942 года на улице поселка Бумажников Сясьстроя неожиданно появились колонны марширующих мужчин разного возраста. Среди жителей распространился слух, что это прибыли 2 тысячи рабочих из Вологодской и других соседних областей, мобилизованные в строительный батальон. В основном это были профессиональные плотники, кузнецы, электросварщики, слесари, срочно переброшенные в наши места. Им предстояло возвести верфь по выпуску озерных деревянных барж для Дороги жизни.
Задачу определил Государственный комитет обороны. Без проволочек из Ленинграда прибыло деревообрабатывающее оборудование, а вскоре – группа ведущих специалистов.
О сверхважности верфи говорят такие факты. Она имела прямую связь с Ленинградом и Москвой. Строительство цехов шло невиданными темпами – с 15 марта по 15 апреля. Уже в апреле на стройплощадку прибывают уполномоченный ГКО, заместитель председателя Совета народных комиссаров А.Н. Косыгин и член военсовета Ленинградского фронта Н.В. Соловьев. Распутица в тот год затянулась, и гостей пришлось зачислять в штат стройки, чтобы выдать им сапоги и робы. На оперативном совещании было решено форсировать работы и уже к навигации начать выпускать суда.
Война между тем вплотную приближалась к Сясьстрою. И вот незадача – плотникам не хватало топоров, сколько бы их ни собирали по округе. А тут еще в состав рабочих влились 14-16-летние подростки из окружных деревень. И топоры были срочно доставлены самолетом с берегов Волги.
Наша семья и я сам тоже были причастны к созданию судов. Дело в том, что наша большая семья, начиная с дедушки и бабушки, проживала в д. Жуковщина, что в четырех километрах от Сясьстроя. Отец был на фронте, мама работала на железной дороге. Зимой мы сильно голодали, маме тогда досталось особенно. И я как старший из пяти братьев решил попытать счастья и поступить на верфь. Ведь там одного хлеба выдавали по 700 г на рабочего – целое состояние.
– Сколько тебе лет, паренек? – спросил меня начальник отдела кадров Тихомиров.
– Скоро четырнадцать, – ответил я.
– Вот когда исполнится, тогда и приходи…
И этот день настал. Меня направили молотобойцем в кузнечный цех. Первая смена запомнилась на всю жизнь. В цехе круглые сутки работали четыре механических молота. От их грохота сотрясались кирпичные стены. В смену требовалось отковать 960 шляпок для гвоздей – по две в минуту. К утру моя рубаха от пота и сажи превратилась в кольчугу. Страшно мучила жажда, но оторваться не было никакой возможности. По дороге домой молотобоец Виктор Кондратьев спросил, не болят ли руки. «Терпимо», – ответил я. А он продолжал: «Дай бог, чтобы и перед второй сменой было терпимо». Но тело нестерпимо ныло. Казалось, что все косточки на руках переломаны…
Первую баржу построили в небывало короткие сроки, и 20 мая 1942 года ее спустили на воду. Жмурясь от солнца, крутой берег Валгомки облепили строители. После команды судно, соскользнув со стапелей, оказалось в родной стихии.
За годы военных навигаций со стапелей Сясьской верфи сошло 99 барж. Кроме того, был освоен выпуск понтонов, сборных домиков и сухих доков. Сколько же жизней ленинградцев было спасено!
А какие люди работали на верфи! Бывший электрик крейсера «Аврора», участник Цусимского боя 1905 года Андрей Павлович Подлесный. Когда в бою с японцами у корабля был перебит электрокабель, то, несмотря на страшный пожар, он устранил аварию, за что был удостоен Георгиевского креста.
Подлесный и Михаил Александрович Деревянкин возглавляли важнейшие участки – лесозавод и электроучасток. Это были чудо-­богатыри. На них равнялись комсомольцы из бригады кузнецов Павла Власова. Он и бригадир плотников Василий Экономов первыми на верфи были удостоены медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Горжусь, что позднее такой медали вместе с другими юными судостроителями был удостоен и я.
Бывший крановщик Павел Дмитриев вспоминает, что каждая смена начиналась с летучки, с фронтовой сводки. Трудились круглосуточно, без выходных и отпусков. Помню случай, как после одной «продленки» – подмены заболевшего рабочего – решил искупаться в Валгомке. На берегу были какие­то люди. Когда вышел из воды, в кармане брюк не оказалось продовольственной карточки. Не помню, как пробежал 4 километра до дому. Тогда секретарь комсомола Антонина Деревянкина, дочь первостроителя, выхлопотала для меня повторную продкарточку.
Молотобойцем, затем кузнецом я проработал пять лет, и самой трудоемкой операцией было изготовление топоров. Два молотобойца за один нагрев «оттягивали» лезвие топора. Фантастическая музыка наковальни. «Дирижировал» всегда опытный кузнец. Чаще это были Лопатин, Романов и Ольход, годившиеся нам в отцы. К утру наши силы были на исходе.
В 1945-м нашу верфь перебазировали в Подпорожский район, на реку Свирь, где начали выполняться военные заказы.
Сколько бы лет ни прошло, о подвиге подростков­-судостроителей и их наставников будет напоминать памятник на берегу Валгомки. На постаменте – два якоря и надпись: «Здесь в годы войны действовала Сясьская судоверфь. 20 мая 1942 года с ее стапелей сошла первая баржа…» А далее – о том, что эти суда доставляли продовольствие и грузы по Дороге жизни в осажденный Ленинград.
У каждого из нас есть напоминание о тех тяжелых годах – у меня это нагрудный знак «Ветеран Дороги жизни».
Руф Иванович Филимонов,
бывший молотобоец Сясьской верфи».
г. Сясьстрой

ВЕРА МАРКОВА:
«ВОЙНА НИЧЕГО НЕ СПИСАЛА»
«Когда началась война, мне было пять лет. Немцы довольно быстро появились в нашей деревне Б. Замошье. А перед ними приходили партизаны и велели всем жителям уйти в лес. Но отстоять деревню партизаны не смогли – слишком неравные были силы. Помню, что, как это ни смешно сейчас, мы, дети, представляли фашистов волосатыми.
Во время ожесточенного боя мы прятались в бывшем помещичьем доме около Черного озера. Оно было покрыто убитыми – как партизанами, так и фашистами.
В конце концов, немцы приказали всем вернуться в деревню, где уже было уничтожено много домов. Тех, кто остался без жилья, а это была и наша семья, поселили в школе. Скот немцы отобрали сразу.
Через нашу деревню шли беженцы из Ленинграда. Одна из семей заночевала у нас. А когда мама с теткой пошли в лес за дровами, увидели больную девушку и привезли ее домой. Она оказалась дочерью наших «ночлежников», которые оставили ее умирать. Одно слово, война…
Однажды летом мама, тетка и жена старосты пошли за клюквой и оказались рядом с лагерем партизан. Позднее жена старосты их разговоры передала мужу. А он – немцам.
Моих родных допрашивали немцы, и хотя они отрицали, что что­либо слышали из разговоров с партизанами, фашисты не поверили и заперли их в житницу.
В 1943 году всех выгнали из домов и погнали в местечко Зачереная. Было уже холодно, а тут у жены моего крестного родилась двойня. Голод, молока у матери нет, и один немец принес тряпку и хлеб. Мать тогда сделала соски, а нашего спасителя немцы наказали.
После всех вывели из деревни и погнали в сторону Луги. Помню, что среди нас была женщина по фамилии Бахмурова с 3-4-летней дочкой. Девочка плакала не останавливаясь. Ее взял немец на руки, а та просто по несообразительности вцепилась ему в лицо. Фашист хотел тут же ее пристрелить, да взрослые не дали.
В Луге нас загнали в бывшую гостиницу, где недавно держали военнопленных. Вшей там была тьма­-тьмущая, как в муравейнике. Затем всех переправили за речку, на бойню, и женщины попросили, чтобы их поставили обрабатывать кишки. Тем и спасались.
После отправили в Германию. Но заводу в Лиепае нужны были рабочие, и часть людей отправили туда. Детей во время работы отправляли в лагерь под попечительство немки. Периодически у нас брали кровь – для раненых немцев. Люди мерли, как мухи. Из нашей семьи не выжили сестра папы и две мамины сестры. Правда, к колючей проволоке подходили латыши и бросали через нее что могли. Так мы существовали до 1945 года, когда пришли наши и постепенно стали отправлять русских на родину. Наш отец погиб, освобождая Псковскую область, в 1944 году, а брата расстреляли за связь с партизанами.
Вернувшись, увидели развалины и пустые поля, голод, холод. До 1947 года жили с теткой в землянке.
Когда другому брату было примерно 14-15 лет, он пошел работать в леспромхоз и получил комнату в 9 метров. Потом ушел в армию, и нас из этой комнаты выселили.
В школу я пошла в 8 лет. Ходила за пять километров в немецких ботинках. Разливы реки были до полутора километров, приходилось разуваться. Когда ноги замерзнут в воде, посикаем на них, чтобы согрелись, и дальше идем.
Наша учительница Мария Ивановна Зыбина заставляла нас сажать картошку, за что жители ее осуждали. А ведь эта картошка нас спасла! Приходим в школу из своих деревень, а Мария Ивановна уже печь натопит, картошку сварит, поставит ее на пол, а мы едим и греемся.
В то же время нам, школьникам, нужно было за лето выработать 30 трудодней, хотя на них ничего не выдавали. Мы собирали колоски, чтобы было что сеять весной. Брат ловил рыбу, которую меняли на картошку, этим и жили.
После восьмилетки я пошла работать на Лужскую трикотажную фабрику и учиться в вечерней школе. Затем меня направили в профтехучилище. По специальности я проработала 25 лет при общем стаже 43 года. Имею правительственные награды.


Вера Антоновна Маркова,
ветеран труда, инвалид 2-й группы,
бывший малолетний узник».
г. Луга

ГАЛИНА СЕРГИЕНКО:
«ДА ПОВЕСЬТЕ ВЫ ИМ НАКОНЕЦ-ТО КРАСНЫЙ ФОНАРЬ – ГЛЯДИШЬ, ХОТЬ КАКАЯ-ТО ПОЛЬЗА ГОСУДАРСТВУ БУДЕТ!»
«Этого мужчину с портфелем я как бывшая учительница приняла за директора школы. Подтянутый, аккуратно одетый и причесанный, он остановился у столба расцвеченного желтыми, оранжевыми и красными объявлениями. Одно «директор школы» прочитал вслух: «ЮЛЯ. Приходите, я вас жду. Не пожалеете, вам понравится». И номер телефона.
– Ничего себе, Юля, – озадаченно вслух произнес мужчина. Он явно впервые заметил эти яркие призывающие листочки. Постоял, покачал головой и пошел дальше.
А между тем в городе не осталось, пожалуй, ни одного столба или афишной тумбы, не оклеенной листочками-призывами. Кто-то из «девочек» действует коллективно, подписываясь коротко: «Девчонки». Большинство же «пашут» индивидуально. Причем к чисто русским именам – Маша, Таня, Лиза, Любочка – все чаще прибавляются имена восточные – к примеру, Динара, Замира.
Вечерами нередко видишь уличных уборщиков, которые, взобравшись на принесенные ими же стремянки, тщательно счищают заманчивые приглашения. А сейчас такие же, только трафаретные приглашения все чаще встречаются и на асфальте – там имя и очень крупно телефон.
Наклеивают яркие бумажки, увы, совсем молодые ребята, явно школьники. Значит, и они вовлечены в этот своеобразный бизнес. Значит, посещают эти злачные места ну хотя бы для того, чтобы получить за расклейку «зарплату». Деньги им кажутся легкими и потому очень заманчивыми. Такие объявления, в полном смысле слова облепившие город, почему-то совсем не видят власти. Ну да, дворники соскребают «приглашения», но ведь им нет конца!
Так, может, стоит в таком случае, не особо краснея (раз уж проституция становится практически легальной), повсеместно узаконить ее? Ведь по ТВ постоянно показывают, как разоблачают один притон за другим, где голые девицы, вначале недовольно закрываясь простынями, позже очень ненадолго шествуют в полицейский фургон. И что же? Да ничего! «Сериал» продолжается: пока есть спрос, будет и предложение, так что жриц любви все больше и больше. Сутенеры подсчитывают барыши, обижая при этом самих «работниц», как они сами порой жалуются на камеру.
Вот я и предлагаю, как угодно, хоть зажмурив глаза, признать это явление существующим и ввести его, извините за выражение, в официальное рыночное русло. Пусть работают и пополняют налогами государственную казну.
Галина Сергеевна Сергиенко,
бывшая учительница».
С.-Петербург 

НИНА ШЕВЧУК:
«ЧЕМ ТРУДНЕЕ ВРЕМЕНА, ТЕМ КРЕПЧЕ ЛЮДИ»
«Мне хочется полностью согласиться с таким утверждением. И пример тому – жизнь моей бабушки, Варвары Михайловны Митрофановой. В ее семье было шестеро детей. Семью их в деревне Хотово Волховского района уважали за трудолюбие, порядочность и верность.
В те годы Хотово было большим селом из 120 домов. В центре стояла красивейшая церковь. Годы и минувшие события разрушили ее, но в памяти людей остались венчания молодоженов, крещение детей, молитвы в христианские праздники…
Как обычно, на лето в доме бабушки собирались внуки, и летом 1941-­го бабушка вновь приняла у себя восьмерых внучат. Тогда на фронт ушли трое ее старших сыновей – Алексей, Иван и Василий. Двое позже пропали без вести, а Иван воевал почти до последнего дня. В письме накануне сообщил, что предстоит тяжелый бой, но если останется жив, то вскоре предстоит им встреча на родной земле… Из боя он так и не вернулся – освобождая от фашистов Польшу, погиб 11 марта 1945 года, похоронен в г. Клейпине. В Ленинградской областной Книге памяти, а также в Интернете можно найти лишь скупые сведения о невернувшихся сыновьях.
Нам, родившимся после войны, даже представить трудно те тяготы, что выпали на долю женщин того поколения и моей бабушки, в частности. Когда фашисты дошли до Хотово, бабушку с детьми сразу же выгнали из родного дома, и они оказались в землянке. В добротном доме, который своими руками построил дед Андрей Митрофанович, разместился немецкий штаб. Корову тоже сразу отобрали, да и запасы картошки подчистили. Для устрашения повесили двух жителей села. От голода умер девятимесячный братик, но остальные семеро внуков выжили.
Бабушка вспоминала, что среди захватчиков были не только звери, но и те, кто понимал, какие страдания они принесли на русскую землю. Один из таких – солдат по имени Ганс – показывал фотографии своей семьи и иногда в укромном местечке возле забора оставлял хлеб и даже шоколад для малышей. «Милосердного человека вырастила немка», – говорила бабушка об этом Гансе.
Сама же она между тем работала, не покладая рук. Все крестьянские и домашние заботы спорились в ее руках, и детей бабушка воспитывала так же, своим примером. И после войны она помогала своим невесткам­вдовам поднимать детей.
Сколько себя помню (а родилась я в 1945‑м), бабушка Варвара Михайловна всегда была рядом с нами, и как по воскресеньям дом наполнялся запахом пирогов. Мы очень любили бабушку и старались всячески помогать ей: ухаживали за коровой, кормили свиней, кур, уток, трудились на огороде. В большом нашем семейном доме все радости и горести делили пополам. День Победы тогда был днем горечи и светлой памяти погибших. О войне старались не вспоминать – слишком много горя принесла она в семью. Потому, наверное, только в 70-е годы я узнала, что моя мама, Анна Андреевна, является участником войны, потому что работала на Дороге жизни. Ведь для нас мама, работавшая в торговле, всегда была просто нашей мамой. Отец, Николай Иванович Попов, трудился в Волхове, в его трудовой книжке только одна запись – о приеме в паровозное, а затем локомотивное депо ст. Волховстрой. К сожалению, я не знаю своих дедушек – они рано ушли из жизни, а глава нашего рода – бабушка – прожила 82 года, оставив тихую светлую грусть в наших сердцах. Теперь уже не стало и моих родителей, а также старшего брата и сестры…
Но время на месте не стоит. У нас с сестрой выросли дети, взрослыми стали и племянники. Хочется, чтобы они жили долго и счастливо и всегда помнили, откуда идет наш род и кто подарил нам жизнь.
Нина Николаевна Шевчук­-Попова,
пенсионерка».
г. Волхов

ТАТЬЯНА СИЛЮК:
«КАК НЕ СОГЛАСИТЬСЯ С ЧИТАТЕЛЯМИ, СТАРИКАМ – ДЕТЯМ ВОЙНЫ – НЕ ПОВЕЗЛО!»
«Я полностью согласна с Ниной Мироновой, Марией Серебряковой и Ниной Бурыгиной – детям войны действительно не повезло. Все мои четыре тети, моя мама Ядвига и один дядя – уроженцы Петербурга. Мама работала с 1944-го по 1958 год в Волосовской санэпидстанции бухгалтером. Потом ее перевели в централизованную бухгалтерию Волосовского района, там она трудилась до 1977 года. А после, вплоть до 1983 года, – в Волосовском райисполкоме.
Санэпидстанция располагалась на Заводской улице. Там же была поликлиника. Тут же лаборантками работали две ее сестры – Анна Александровна и Екатерина Александровна Вязины. Училась я в железнодорожной школе и на большой перемене каждый день бегала к маме на работу. До сих пор помню, кто работал в аптеке напротив. Заведующим там был Исаак Борисович Рабинович, а провизорами – Александра Матвеевна Ильенкова и Мария Георгиевна Агейчик. Подумалось, если я в этом письме их не назову, кто тогда публично вспомнит этих тружеников. Еще одна женщина, о которой сохранились очень хорошие воспоминания, – заведующая переехавшей санэпидемстанции Надежда Яковлевна Острецова.
Сама я получила среднее медицинское образование. Трудовой стаж мой составляет полвека, а перестала работать лишь три года назад.
Оба моих деда были Михаилами. Михаил Осипович Силюк – дед по линии отца – был главным садовником Петергофского садово-паркового ансамбля. Когда я родилась, он был уже совершенно слепым, и бабушка положила его в больницу. Первое, что сделали немцы, заняв Володарку, сожгли эту больницу вместе с больными.
Второй дед – Михаил Михайлович Томашунас – погиб в бою 29 января 1942 года. Похоронен на Пискаревском мемориальном кладбище. Номер братской могилы – 175.
От голода в Ленинграде умер старший брат отца вместе с женой. Где их могила – неизвестно. Двоюродную сестру вывезли по Дороге жизни на Большую землю. Вернувшись в город, она пошла работать на завод «Красный треугольник».
Вспоминаю, как в феврале 42-го, не зная где Волосово, в лютый мороз мама посадила меня на саночки и повезла. По дороге нас редко пускали в чужие дома, и нам приходилось ночевать в хлевах вместе с коровами и свиньями. Днем, продолжая путь, часто попадали под бомбежку, и мама прикрывала меня своим телом. В тот момент она не думала, что, если ее убьют, я останусь одна на всем белом свете. Уже будучи взрослой, я никогда не спрашивала маму, сколько времени мы с ней добирались до Волосово. Так что этот поселок стал для меня второй родиной. Меня здесь все знают, и я считаю, что лучше быть первой в деревне, чем последней в городе.
Сохранилась моя детская фотография. Такой меня привезли в Волосово. У меня была няня Наташа из Псковской области. После войны она разыскала нас и каждый год приезжала.
Желая хоть что-то узнать о деде Михаиле Михайловиче Томашунасе, я обратилась в Центральный исторический архив Петербурга и получила такую справку. В документах архива Петроградского деканата римско-католической церкви в метрической книге костела во имя Посещения Пресвятой Девы Марии на Выборгском католическом кладбище за 1907 год значится, что родился он в 1907 году. Крещен 25 ноября. Отец его – Михаил Томашунас. Мать – урожденная Елена Гуданис.
Про его отца в справке, полученной из Госархива Военно-морского флота, сообщалось, что Михаил Иванович, родившийся в Паневежском уезде Ковенской губернии в 1872 году, по национальности – литовец. По данным списков Картографических мастерских работал в них с января 1902 года. Специальность – техник-монтировщик и мастер по отдельной специальности. До 1928 года проживал с семьей на станции Володарская, на улице Российской-Интернациональной.
Если спросят меня, зачем сегодня все эти подробные сведения, то можно сказать: если хотите больше знать о своих предках – ищите. Обращайтесь в архивы. Полученные сведения иногда поражают.
Татьяна Силюк,
почетный донор СССР».
г. Волосово
На снимках – мой детский снимок и фотография моей мамы Ядвиги-Марии

 
По теме
Приложение позволяет узнать о неблагоприятных и опасных метеорологических явлениях, подготовиться к различным чрезвычайным ситуациям, получать актуальную информацию о возможных угрозах и рисках.
Центр "Молодежный" проводит мероприятие, посвященное Дню партизанской славы Ленинградской области.
На заседании Законодательного собрания Ленинградской области депутаты утвердили постановление о творческом конкурсе «Заботимся о семье, заботимся о России» Под таким названием в этом году пройдет конкурс детских рисунков,
25 марта Сергей Мухин провел очередной прием граждан. К главе администрации Бокситогорского района обратились 3 жителя.
Национальные проекты. Региональный центр инжиниринга продолжает приём заявок. - Тихвинский район Региональный центр инжиниринга продолжает приём заявок Региональный центр инжиниринга информирует о продолжении приёма заявок на оказание услуг в 2024 году на льготных условиях.
Тихвинский район
Беседы о пожарной безопасности - Газета Лужская правда Инспекторы отдела надзорной деятельности и профилактической работы Лужского района еженедельно проводят профилактические рейды по предупреждению пожаров в жилом секторе.
Газета Лужская правда
Цветущие яблони Виктора Батурина - Культурно-информационный центр им. А.С. Пушкина Очередная встреча любителей живописи, которая прошла в КИЦ им. А.С. Пушкина, была посвящена русскому художнику В.П.
Культурно-информационный центр им. А.С. Пушкина