Начальники бывают разные. Одни действительно заботятся о подопечных, выполняют свою работу качественно и с душой, а когда требуется, отстаивают справедливость. Но есть и такие, которые все делают только для галочки. В сегодняшнем обзоре писем – примеры двух типов такого руководства.
ВСЕМ БЫ ТАКИХ НАЧАЛЬНИКОВ!
С просьбой поместить в газете рассказ о начальнике Инспекции Федеральной Налоговой службы РФ по Всеволожскому району и городу Всеволожску Валерии Котлярове к нам обратился житель Всеволожска Александр Ильин.
«С приходом в налоговую инспекцию Валерия Котлярова работа с налогоплательщиками стала основываться на уважительном отношении к каждому, – пишет читатель. – Видно, что он любит свою работу и безупречно служит Отечеству. В свои 40 лет Валерий Николаевич имеет два высших профильных образования, за плечами – более 19 лет службы в налоговых органах Российской Федерации, 9 из них – в должности замначальника».
По словам Александра Ильина, Валерий Котляров выстраивает работу налоговой инспекции таким образом, чтобы людям было максимально комфортно.
«Он старается решать самые болезненные вопросы, в первую очередь – сбор налогов с малого и среднего бизнеса, – отмечает читатель. – Незаконное занятие предпринимательской деятельностью и уход предпринимателей от уплаты налогов у нас встречаются сплошь и рядом».
Александр Ильин пожелал всем районным инспекциям ФНС такого же грамотного и понимающего руководителя.
КОМУ ВЕРИТЬ?
Печальную историю поведал нам житель деревни Суоранда Всеволожского района Евгений Норкин.
«Родился я в Невской Дубровке в 1957 году. Мать – ветеран труда, блокадница. Отец награжден орденом Ленина в 1946 году, когда приехал из Первомайска поднимать Ленинград после блокады. Почти всю сознательную жизнь мои родители провели на производственном мебельном комбинате. Там же работал и я – с 1973 года после службы механиком-водителем в Печенеге».
Далее Евгений Александрович сообщает, что, когда его родители поженились, они взяли под ссуду землю в Ленинградской области. Ежемесячно выплачивали с зарплаты по 60-100 рублей. Постепенно построили на участке бревенчатый дом.
«Появились мы с братом и сестрой, – читаем дальше. – Сначала женился брат, потом сестра, ну, а потом и я женился на Ирине из местного детдома. У брата и сестры родились детки, стало в доме тесновато. Тогда-то мы с женой и перебрались в Суоранду, в одну комнатушку с общей кухней на весь барак».
В 1983 году у Евгения Норкина родился сын Константин, а через пять лет – дочь Ксюша.
«Когда Косте исполнилось 4 года, мы заметили, что он запрокидывает головку, координация была не очень хорошая для его возраста, – обратились к врачам, и горе пришло в наш дом, откуда не ждали, – вспоминает Евгений. – Врачи поставили сыну страшный диагноз – ДЦП. В школе Константин кое-как отучился».
В 1998 году барак, в котором жили Норкины, сгорел. Только через два года погорельцев переселили в соседние бараки. Евгений Норкин продолжает:
«Сначала меня переселили в барак на улице Рабочая, 1, а потом и сын Костя, и семья Ксюши поселились в соседнем бараке на Ржевского, 6. Я души не чаю во внуках Диме, Денисе и Доброславе. Бараки обветшали. И вот дожили мы до того дня, когда в 2010 году наши бараки признали аварийными и непригодными для жилья. Но их не расселяли. Откуда знать Константину и мне, что надо еще и заявления разные подавать?!»
Как пишет Евгений Норкин, добрые люди подсказали его дочери правильный путь, и в 2015 году она написала заявление о нуждаемости ее семьи с тремя детьми и ее самой в жилье, о согласии на выселение из аварийного жилья. Но никто не объяснил, что при выселении Ксюше и ее детям могут и не дать столько метров жилья, сколько предусмотрено нормами, и могут не учесть то, что у брата есть семья, и он серьезно болен, инвалид 2-й группы.
«Местная администрация, не приняв во внимание все эти обстоятельства, приобрела одну двухкомнатную квартиру для двух разных семей, – констатирует Евгений Норкин. – Но ведь на 7-й этаж, если не будет работать лифт, Константин не сможет подняться, не причинив своему здоровью вреда. При вселении Ксюша и ее дети утрачивают право состоять в очереди на отдельную квартиру. А как будет жить мать с тремя парнями, и Константин с семьей, никому и дела нет. Мои внуки будут ютиться в одной комнате с матерью. Что это за расселение такое? А ведь могли бы сначала переселить в маневренный фонд, и уже затем, при подходе очереди, выделить полноценную жилплощадь по норме – 18 квадратных метров на человека?
Сам жил-работал – не нажил жилья, а теперь и дети с внуками мыкаются. Кому верить? Телевизору, где многодетным семьям и инвалидам предусмотрена помощь, или администрации, которая насильно выселяет туда, где внуки потеряют все надежды на нормальные жилищные условия, и сын-инвалид, который не сможет выйти из квартиры, да и скорая, если лифт сломается, до него не доберется? За всю свою жизнь я не испытывал столько тревоги и чувства беспомощности, как сейчас. Тревожусь я за своих внуков, за их будущее. Не думал я, что придет время, когда не буду знать, как помочь больному сыну и дочери с тремя несовершеннолетними детьми».
Мы надеемся, что это письмо прочитают специалисты Всеволожской администрации и не оставят нуждающуюся семью без помощи.
Обзор писем подготовил Михаил КОЗЛОВ