СЛАВЯНКА С ПЕРСИДСКИМИ ГЛАЗАМИ

Так ее называл Александр Вертинский. Одним из предков был выдающийся русский художник XVIII века Дмитрий Левицкий. Ее мать состояла в родстве с гетманом Скоропадским, тем самым, из «Белой гвардии» Булгакова. Ее жизнь полна невероятных событий, удивительных встреч. Не сюжет для небольшого рассказа, судьба-книга. Королева русского романса Алла Баянова. 30 августа исполнится пять лет, как ее не стало. 

Она родилась в Кишиневе 18 мая 1914 года. Впрочем, по другим данным, тремя годами раньше. Имеет ли это какое-либо значение для нашего рассказа? Скорее, для удивления, легкого шока – это если заняться нехитрыми подсчетами. Ушла из жизни в 97? Или уже отметив вековой юбилей? И, по сути, до последнего дня вела концертную деятельность, активный образ жизни. Восторг. Да, богатыри не мы – они. А ведь выпало на их долю такое, что и представить трудно. Баянова, она ведь, будучи уже в очень и очень почтенном возрасте, удивляла и восторгала – яркая, улыбчивая, звенящая браслетами. Всегда прическа, всегда макияж, всегда одета с иголочки. Красавица и в 20, и в 40, и в 90. Женщина. Глядя на нее, кто бы подумал, что и голодала страшно, и на чердаках жила, и в лагере отсидела. Не жизнь, сюжет для большого романа.

***
Бабушка смотрела на внучку с грустью: да, не мешало бы похорошеть. Мама за дочь обижалась. Маленькая Алла и вовсе на такие вещи внимания не обращала. Ее детский мир – Кишинев, виноградники, огромные поместья, орловские рысаки.
И – музыка. Отец – Николай Левицкий – оперный певец, сценический псевдоним: Баянов. Мать – Евгения Скородинская – балерина. Это именно Евгения, зная о большой любви мужа к баяну, предложила ему сменить фамилию. «У них была такая романтическая любовь! После возвращения отца из Рима, где он осваивал итальянскую манеру оперных арий, он встретился со своей будущей женой. Молниеносная любовь Николая и Евгении, отказ родителей Евгении и – в лучших гусарских традициях, похищение невесты. Зимняя ночь, тройка, в церкви уже все готово к венчанию», – рассказывала Алла Николаевна.
Любовь, романтика, тройка… Первая мировая, Октябрьская революция. Вернувшийся с фронта отец в 1918-м увезет семью из России – по примеру многих русских дворян. На границе заявит, что это небольшая труппа, едущая на гастроли. И начнутся долгие скитания из страны в страну, из страны в страну.
Алле уже 13 исполнилось, когда семья обосновалась в Париже. Родители дочь отдали во французскую гимназию. Все по классику: одно время девочка лучше говорила по-французски, чем по-русски. Отец много гастролировал по европейским столицам, выступал в театре «Летучая мышь», заключил договор с хозяином шикарного кавказского ресторана «Казбек»: стены покрыты восточными тканями, на полках – посуда из старинного серебра, официанты, бармены одеты в старинную черкесскую одежду, выступают самые лучшие певцы и танцоры. На Баянова публика специально ходила – хорош он был дьявольски, а как пел!
А жили скромно. Однажды маленькая Алла заработала себе на пальто: вместе с отцом исполнила «Вечерний звон». Что в зале началось, не передать! Аллу целовали, отца обнимали, руки пожимали. На «бис» вызывали. Какая-то дама бросила в чашечку кольцо и банкноту, вслед за ней и другие посетители ресторана стали бросать деньги. Хозяин «Казбека», потрясенный, подошел к отцу: буду, мол, платить за выступления, сколько скажете, это же не девочка, это что-то невиданное, чудо-дитя.
А потом дитя выросло, на глазах хорошея день ото дня. Прохожие на улице не могли удержаться от вопроса: «А кто эта хорошенькая девочка?» На что Алла отвечала: «Я Коки Левицкого дочь!» «Дочь Коки Левицкого» – вот так, с гордостью и огромной любовью к отцу. С той самой любовью и нежностью, с какой потом всю свою жизнь будет носить его другую фамилию – Баянова. На всю жизнь запомнила она просьбу отца: вернуться в Россию и петь для русских сердец. Он страшно тосковал по Родине. И, обучив дочку азам музыки, нескольким языкам, тщательно следил за тем, чтобы не забывала она родной свой язык – русский.
А странствия, они ведь не закончились. Из Парижа переехали в Белград – туда пригласили Аллу и отца. Потом – Греция, Сирия, Ливан, Палестина… Жизнь мотала русских эмигрантов по свету. В Румынии только в 1934-м осели. В Бухаресте, румынской столице, где юная певица познакомилась с Петром Лещенко. Он в Бухаресте открыл ночной ресторан, предложил Алле у него работать. Она согласилась, долгое время там выступала.

***
Но еще прежде там, в Париже, была другая встреча – странная, чарующая, волнительная. Не роман, нет. Роман с другим был – с князем, юным аристократом. Андреем его звали. Образованный, воспитанный, а главное в Аллу, совсем еще девочку, влюбленный. Взаимно. Родители и согласие на свадьбу дали. Оставалось дождаться, когда невесте 17 лет исполнится.
А встреча та не про любовь, нет. Хотя и про нее тоже – но про другую, без вздохов, шепотов, но с ласковыми переглядываниями, взаимным интересом, уважением. Героя звали Александр Вертинский. Он сам подошел к юной артистке после концерта, представился. Ах, этот темно-синий фрак, белое кашне, изящная картавость, изысканность во всем. Строгая мама – ей все поклонники дочери, кроме князя Андрея, категорически не нравились – то ли в шутку, но скорее всерьез сказала Вертинскому: «Александр, вы очень опасный для молодой девушки человек. Аккуратнее с моей дочерью. Смотрите, чтобы она из-за вас голову не потеряла». Да потеряла, конечно. Ухаживал, как принц, – скажет она десятилетия спустя. Он предложил вместе выступать. Восторгался ее персидскими глазами. Называл Аделаидой – почему, отчего? Иногда они втроем – Вертинский, Алла и любимица Александра Николаевича белый бульдог Люся – чаевничали вместе. Иногда Вертинский, спасаясь от восторженных поклонниц – они же по пятам за ним ходили! – просил свою визави: «Аделаида, спрячь меня!» Прятала среди своих платьев. А потом он уеха­л. И все закончилось. И выступления, и посиделки с Люсей и чаем.


Но то было не горе. Горе случилось позже. В автокатастрофе погиб князь Андрей…
Может, предчувствовало что-то материнское сердце, предвидело: не будет ее дочери счастья. Не повезет. Поклонники – их всегда было много. Она к тому времени уже выступала с сольными концертами. Однажды увидел ее на выступлении каком-то арабский шейх, влюбился, предложение сделал. Он хочет сделать Аллу своей наложницей – мамин вердикт. Потом был пианист Жорж Ипсиланти – мама против, а Алла ребенка ждет. Но мамино слово главнее: сделала аборт. Расстались некрасиво: она влюбилась в коммерсанта, на 20 лет старше. Голову ей этот Сергей закружил, он ведь глаз с нее не сводил, а однажды на весь ресторан крикнул: «Сегодня я буду играть в покер на счастье этой красавицы!» Она все мужу выложила, Жорж собрал вещи, ушел. А спустя недолгое время и Сергей ушел: оказалось, что все это было так, походом «налево» загулявшего главы семейства.
Плакала? Переживала? Страдала? Ну, наверное, не без этого. Ее работа всегда выручала, из всех бед-передряг вытаскивала за ушко да на солнышко: мол, посиди, отогрейся, встряхнись. И…

***
Нет, ее жизнь в Румынии – долгая-долгая – не сахарной была. Диктаторы местные сменяли друг друга, и каждый не любил русскую певицу, пусть и эмигрировавшую из России много лет назад. Антонеску. При нем Баянову тайная полиция арестовала – «за агитационную деятельность в пользу Советского Союза». Отправили в концентрационный лагерь. Виновата же была лишь в том, что, будучи артисткой румынского театра, пела русские песни и романсы.
Баянова вспоминала: «Выпустили меня из лагеря только через полтора года, обязав каждый день отмечаться, что я не покинула Бухарест. И вот однажды, когда я пришла в жандармерию, ее начальник, похожий на жабу, зазвал меня к себе в кабинет и сказал, что может помочь, если я буду с ним ласковой. Я ответила, что без любви не могу. Он очень долго смеялся над моими словами, сказал, чтобы я все-таки подумала. Вышла я из жандармерии в слезах, шла по улице и рыдала. И вдруг меня чуть не переехала машина. Остановилась. Жутко бранясь, из нее вышел молодой человек. Когда увидел меня, рыдающую, положил руку на плечо и спросил: «Кто вас обидел?» Он посадил меня в машину и довез до дома. Зашел к нам в гости, познакомился с моими родителями, предложил им: «Пусть ваша дочь переедет в мое имение». Так я стала барыней: мой второй муж, Стефан Шендри, был из очень знатного и богатого рода».
Румынская помещица Баянова – это 400 га земли, 500 га леса, 500 овец, 12 коров, лошади, постоянные заботы. Жаловаться ей было грех, Стефан любил ее, заботился, а что изменял, так с этим она – представьте! – вскоре смирилась. Просто сказала: раз на мужа смотрят другие женщины, значит, он хорош, но эти женщины только любовницы, а она-то жена – законная и, несмотря ни на что, любимая.
И все же не зря волновалось материнское сердце, не зря. После войны, в середине 40-х, когда под руководством друзей из Советского Союза румыны социализм начали строить, Стефану припомнили все. Как они жили в то время? Все бросили, скитались по подвалам, по чердакам. Помощи ждать было неоткуда: большинство друзей и знакомых новая власть посадила или расстреляла. Добрый друг Петр Лещенко погиб в румынской тюрьме. Алле с трудом в какой-то ресторан удалось устроиться. Никого ее вокальные данные там не интересовали. Дали тебе возможность петь – пой и помни место свое. Мама умирала – проститься с ней в госпитале не отпустили. А Стефана арестовали, три года каторги дали. Она его ждала – роняя слезы, тоскуя, голодая. А вернулся совсем другой человек – обозленный, жестокий. Злобу свою на ней вымещал. Не выдержала издевательств, ушла. Была на четвертом месяце беременности, но все равно ушла. От всех переживаний случился выкидыш. Врачи приговорили: больше детей у вас не будет никогда.
Потом… Потом была жизнь. При новом диктаторе, уже социалистического разлива. Чаушеску русскую певицу не посадил, но своего раздражения не скрывал. Хотя однажды через агентов «секуритате» – аналог нашего КГБ – передал просьбу: пусть Баянова свои романсы переведет на румынский. Перевела. Посмотрел: «От этого Россией за версту несет». Ей запретили петь русские романсы на русском языке. И даже «Очи черные» – классику! – пела она только по-румынски. А еще запомнила навсегда: в трамвае с друзьями заговорила на родном своем языке и – злобный взгляд со стороны.
Она не жаловалась, нет. В конце концов ей же позволили работать на румынском радио и телевидении, пусть и лишив права петь на русском. Но она иногда выезжала на гастроли, в тот же Париж, где когда-то началась ее карьера артистки. Как же ее там слушали русские эмигранты, как слушали. А в 1976-м – счастье! В составе румынского ансамб­ля она впервые за полвека приехала на Родину. Сердце плакало от радости и от грусти: «Пой для русских сердец», – просил ее когда-то отец. И это было то самое начало, которое одновременно стало и концом ее изгнанничества. В 1980-х побывала в Москве, Ленинграде, Риге. В латвийскую столицу пригласили на юбилей легендарного Константина Сокольского – ну, как забыть его «Дымок от папиросы»! А в 1989-м ленинградские знакомые уговорили подать прошение Горбачеву о предоставлении советского гражданства. Ответа ждала со страхом, понимала: откажут – путь в Румынию будет отрезан, Чаушеску ей не простит. «Сделать все возможное и невозможное для удовлетворения просьбы королевы русского романса Аллы Баяновой», – таков был вердикт первого президента СССР.
Ей предоставили небольшую квартиру на Старом Арбате. И куда более красноречива статистика: в период с 1989-го по 1997 годы Алла Баянова дала около 500 концертов. Практически всегда при полных аншлагах. Публика ее знала – вот что удивительно, знала и любила ту, чья жизнь прошла в изгнании. В 1993 году ей было присвоено звание заслуженной артистки России, в 1999 году – звание народной артистки России. Вышло несколько пластинок с ее шлягерами, она написала две книги – о жизни и судьбе. «Я буду петь для вас всегда» – называлась одна из них.
А однажды заболела, высокая температура, так плохо было, так плохо. Но что-то заставило встать, пройти в соседнюю комнату. Вошла, а там, в кресле, сидит… любимый папа. Только и сказала: «Коленька (она всегда его так называла), протяни мне руку». А он пристально-пристально посмотрел в ее глаза. Видение? Как знать. А может… Ведь дочь выполнила его просьбу: вернулась в Россию, чтобы петь русские песни для русских сердец.

Маша КАСАНДРОВА

 
По теме
Приложение позволяет узнать о неблагоприятных и опасных метеорологических явлениях, подготовиться к различным чрезвычайным ситуациям, получать актуальную информацию о возможных угрозах и рисках.
Центр "Молодежный" проводит мероприятие, посвященное Дню партизанской славы Ленинградской области.
На заседании Законодательного собрания Ленинградской области депутаты утвердили постановление о творческом конкурсе «Заботимся о семье, заботимся о России» Под таким названием в этом году пройдет конкурс детских рисунков,
Циклон несет в Гатчину дожди и тепло - Гатчинская служба новостей Согласно ежедневному прогнозу ФГБУ "Северо-Западное УГМС", 29 марта в большинстве районов Ленобласти ожидаются дожди, местами ливни.
Гатчинская служба новостей
«Детям-жертвам войны на Донбассе» посвящается… - Гатчинская правда В Гатчинском районе в д. Зайцево, на мемориале мирным жителям, погибшим в годы Великой Отечественной войны, состоялось открытие фотоэкспозиции «Трагедия Донбасса – Трагедия Ленинграда» и памятника детям-жертвам войны на Донбассе.
Гатчинская правда
Беседы о пожарной безопасности - Газета Лужская правда Инспекторы отдела надзорной деятельности и профилактической работы Лужского района еженедельно проводят профилактические рейды по предупреждению пожаров в жилом секторе.
Газета Лужская правда
«Гатчинские ассамблеи - 2024» приглашают! - Гатчинская правда 6-7 апреля Международный фестиваль-конкурс танцевального творчества «Гатчинские ассамблеи-2024» в десятый раз соберет в столице Ленинградской области поклонников танцевального искусства.
Гатчинская правда