«ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕМУ ДРУГУ О.С.Ч.»

«ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕМУ ДРУГУ О.С.Ч.»
Фото: www.vesty.spb.ru

Николай Гаврилович Чернышевский, со дня рождения которого исполнилось 190 лет, сегодня, как принято теперь говорить, «не в тренде». Как и его роман «Что делать?». Да, его до сих пор проходят в школах, но ничего, кроме тоски, у современных подростков он не вызывает. А ведь полтора века назад, когда роман появился, он произвел эффект разорвавшейся бомбы, а сам Чернышевский стал кумиром молодежи, воспринявшей его книгу как руководство к действию… 

И мало кто обращал внимание на таинственные буквы посвящения: «О.С.Ч.» Нет, это было вовсе не зашифрованное название тайной революционной организации. ОСЧ – Ольга Сократовна Чернышевская, жена и преданный соратник писателя.

«ПЕРВАЯ КРАСАВИЦА НА СВЕТЕ»

Со своей будущей женой Чернышевский познакомился в январе 1853 года в Саратове, куда вернулся после окончания в Петербурге университета и нескольких лет педагогической практики. Работа учителем во Втором кадетском корпусе оказалась ему совсем не по душе («ужасно скверно», признавался Чернышевский), и он переехал в родной Саратов, где поступил на службу в гимназию.

Про молодого преподавателя сразу заговорили, поскольку вел он себя не совсем обычно: вместо рутины и казенщины завел демократические порядки, обсуждал со своими учениками острые политические темы. Администрация учебного заведения была крайне недовольна: «Вольнодумство! Вольтерьянство!»…

Избранница Чернышевского Ольга Сократовна Васильева была дочерью местного саратовского врача. Уже 19 февраля 1853 года Чернышевский сделал ей предложение и получил согласие. В тот же день он начал вести «Дневник моих отношений с той, которая теперь составляет мое счастье», в который скрупулезно записывал свои чувства и переживания на «личном фронте». Начинается дневник как раз рассказом о том, как произошло их знакомство, написанным с весьма игривой интонацией.

«…И вот приехали Катерина Матвеевна Патрикеева и Ольга Сократовна Васильева… Я ангажировал их… Катерина Матвеевна сказала, что танцует со мною 4-ю кадриль, Ольга Сократовна – третью. Я слышал о ней от Пескова на вечере у Шапошниковых (где он был переодетый старым приказным), что она раз, поднимая бокал, сказала ему: «за демократию». Я был так простосердечен, что принял это не совсем на шутку… О чем было говорить? До третьей кадрили я, увидел, что она девушка бойкая и что с ней можно любезничать…

Потом, когда она сидела в углу, где стоит образ, я сказал ей, что ей следовало бы жить не в Саратове, а в Париже. Она приняла это за дерзость (и ушла, не давши мне объясниться), потому что поняла [так], что я хотел этим сказать, что она слишком легкомысленна. Несколько раз я говорил ей, что она кокетка…

Она по-прежнему продолжала шалить с Палимпсестовым, и наконец я сказал ей: «Бросаю вас, гордая красавица «. Она обиделась этим и сказала, что не будет со мною танцовать. Я умаливал, упрашивал ее – она ушла в задние комнаты и по возвращении оттуда все не шла танцовать со мною… Наконец, я взял вилку и сказал, что проткну себе грудь, если она не простит меня.– «Пусть, пусть, – сказал Палимпсестов, – он этого не сделает».– «Конечно этого я не сделаю, но вот что сделаю, – и я приставил вилку к левой руке, – руку я проткну». – Она, кажется, поверила этому – да и в самом деле я сделал бы это из дурачества…»

Уже через несколько страниц Чернышевский озвучивает свой план сказать девушке следующие слова: «Ольга Сократовна! Вы, вероятно, шутите со мною, но, может быть, и не шутите. Во всяком случае я скажу вам, что вы почти решительно увлекли меня и что я был бы счастлив, если бы мог назвать вас своею супругою, но я не могу этого сделать; причин на это много…».

«Первая красавица на свете, – отозвался он о той встрече в дневнике, – у нее такой характер, какой нужен для моего счастья».

«ВИНЫ ЗА МНОЮ НЕТ»

Признаваясь Ольге в любви, Чернышевский предостерегал: «У меня такой образ мыслей, что я должен с минуты на минуту ждать, что вот явятся жандармы, отвезут меня в Петербург, и посадят меня в крепость… Я делаю такие вещи, которые пахнут каторгой… Я не могу отказаться от этого образа мыслей, потому что он лежит в моем характере, ожесточенном и недовольном ничем, что я вижу кругом себя…».

Ольгу Сократовну это не испугало. Свадьба состоялась очень быстро после знакомства, спустя все три месяца, 29 апреля. Через месяц молодожены переехали в Петербург. Вокруг Чернышевского сразу же сложился круг интеллектуалов-единомышленников. Ольга Сократовна разделяла взгляды мужа, но оставляла за собой право на личную «нишу».

«У меня бывали свои гости, у Николая Гавриловича – свои, – вспоминала Ольга Сократовна. – Он не принимал участия в тех удовольствиях, которые я устраивала, к тому же ему было и некогда. Со своей стороны, и я не могла присутствовать в то время, когда к Николаю Гавриловичу собирались его гости. Я не понимала их ученых разговоров… Поэтому, напоив гостей чаем и отдав распоряжение, как подавать закуску, я отправлялась в театр. Без меня никто из гостей не стеснялся. Но его разговаривали о житейских делах или читали стихотворения, которые я очень понимала, я с удовольствием оставалась и слушала…»

Тем временем тучи вокруг Чернышевского сгущались. Его яркие публицистические выступления в печати и в общественных собраниях вызывали крайнее неудовольствие правительства; люди, близкие Чернышевскому, один за другим оказывались за решеткой. За самим Чернышевский был установлен негласный надзор. Жандармы были уверены, что жена помогает писателю в его «крамольной» деятельности. Например, они доносили начальству, что она будто бы постоянно из окна следит за подъездом, чтобы видеть, кто направляется к ним. Дверь в квартиру она открывает сама, письма для Чернышевского с некоторого время стали адресовать на ее имя.

Друзья предлагали писателю покинуть страну, пока не поздно: он всякий раз отказывался. Незадолго до ареста адъютант столичного генерал-губернатора доверительно сообщил Чернышевскому, что его ждет неволя, и еще есть время уехать за границу. А студент Печаткин через Ольгу Сократовну предлагал Чернышевскому деньги и паспорт на чужое имя для бегства за границу.

Чернышевский уверял жену, что если он и будет арестован, то властям придется его вскоре освободить: «Не могут же меня судить за статьи, дозволенные цензурой? Другой же вины за мною нет». Писатель Когда его все же 7 июля 1862 года арестовали (и посадили в печально знаменитый «Секретный дом» Алексеевского равелина Петропавловской крепости), то прямых улик против него, действительно, не нашлось. Чернышевский использовал все действующие законы, чтобы доказать свою невиновность. Но освобождать своего идеологического противника правительство не собиралось.

ВЛАСТИТЕЛЬ УМОВ

Чернышевские прожили вместе всего девять лет. «Наша с тобой жизнь принадлежит истории; пройдут сотни лет, а наши имена все еще будут милы людям; и будут вспоминать о нас с благодарностью, когда уже забудут почти всех, кто жил в одно время с нами», – писал Чернышевский жене из Петропавловской крепости в Саратов, где за ней был установлен бдительный секретный полицейский надзор.

«Чернышевский испытывал сильное и глубокое чувство к жене, – отмечал в своей книге «Чернышевский в Петербурге» литературовед Олег Пини. – Его всегда восхищало в ней бесстрашие и смелость… И еще Чернышевский ценил в жене ее «рассудительность, осторожность при видимой чрезвычайной свободе». Все эти качества характера в сочетании с твердостью духа Ольга Сократовна проявила в тяжелые месяцы следствия».

После ареста мужа Ольге не давали разрешения на въезд в Петербург. Она все-таки добилась его, приехала в столицу, но в свидании с мужем ей было отказано. Тогда Чернышевский объявил голодовку. В конце концов, спустя несколько месяцев, свидание все-таки было разрешено. Как говорилось в указании управляющего Третьим отделением (тайной политической полицией) коменданту крепости, «испрашиваемые им (Чернышевским. – Авт .) свидания с его женою могут быть допущены, но Его Сиятельство изволил выразить, что при этом соблюдение правил свидания арестантов Алексеевского равелина должно быть самое точное».

В заключении Чернышевский создает главный труд своей жизни – роман «Что делать?». Роман начинается со слов: «Посвящается моему другу О. С. Ч.». В произведении он описал швейную мастерскую, созданную главной героиней Верой Павловной на принципах коммуны, в которой швеи трудились вместе для взаимной выгоды, а прибыль распределялась между ними поровну. Чернышевский был уверен: новое социальное устройство невозможно без эмансипации женщин. 

Произведение чудом пропустила цензура, приняв историю о «новых людях» за обычную семейную драму. Роман был опубликован в № 3-5 журнала «Современник» за 1863 год. Вскоре власти опомнились и запретили роман. Крамольные номера журнала были изъяты, но поздно: книга успела произвести эффект разорвавшейся бомбы в общественной жизни России. Под влиянием романа молодежь пыталась создавать коммуны, строя свою жизнь «по Чернышевскому». Писатель стал властителем умов бунтарской молодежи, он был кумиром, символом, идеей.

Как отмечал профессор Петр Цитович, в ту пору не было практически ни одного студента, который не прочитал бы романа «Что делать» еще будучи гимназистом, а гимназистка «считалась бы дурой», если бы показала незнакомство с книгой Чернышевского…

«ЗА СЕБЯ САМОГО СОВЕРШЕННО ДОВОЛЕН»

Чернышевского приговорили к семи годам каторжных работ (Сенат «присудил» четырнадцать лет, император Александр II сократил срок вполовину) и вечному поселению в Сибири. Перед отправкой туда к Чернышевскому в Петропавловскую крепость допустили жену и сына. Как вспоминала родственница Чернышевского Евгения Пыпина, он был чрезвычайно спокоен: «Он ведь всегда мало думает о себе», и «если есть у него забота, то единственная – Ольга Сократовна».

Отбывая срок в Сибири, он написал жене триста писем. Первое время она оказалась в крайне тяжелом материальном положении и, чтобы свести концы с концами, зарабатывала штопкой и вязаньем. Дети росли без отца. Когда в 36 лет писателя отправили на каторгу, его старшему сыну Александру исполнилось десять лет, а младшему Михаилу – шесть…

Летом 1866 года Ольга с младшим сыном поехали к мужу на Кадаинский рудник. Путешествие продолжалось полгода – выехали в мае, а возвращались в октябре. Супругам удалось провести вместе всего четыре дня. При встрече присутствовали жандармы, и Чернышевский попросил жену уехать.

Когда семилетний срок каторги истек, Чернышевский надеялся на послабление. Он писал жене: «…Что касается лично до меня, я сам не умею разобрать, согласился ли бы я вычеркнуть из моей судьбы этот переворот, который повергнул тебя на целые девять лет в огорчения и лишения. За тебя я жалею, что было так. За себя самого совершенно доволен». Послабления не было сделано. Наоборот, писателя отправили в острог глухого якутского селения Вилюйска. Но и там писатель при первой же возможности брался за перо. Писал романы, пьесы, повести и рассказы.

Прошли еще годы, от рук «народовольцев» погиб Александр II, а спустя два года, в 1883-м, новый царь, Александр III, уступая настойчивым хлопотам родных и друзей Чернышевского, разрешил ему переехать под надзор полиции в Астрахань. Писателю было уже 55 лет. По пути к новому месту назначения жандармы позволили ему остановиться на несколько часов в Саратове и повидаться с женой. Благодаря стараниям сына Михаила летом 1889 года Чернышевский получил разрешение переехать в родной Саратов. Но здоровье его было подорвано, и в октябре того же года писатель скончался.

После его смерти Ольга Сократовна нашла его письмо из Петропавловской крепости, ставшее для нее прощальным напутствием: «Об одном только прошу тебя: будь спокойна и весела, не унывай, не тоскуй… Скажу тебе одно: наша с тобой жизнь принадлежит истории; пройдут сотни лет, а наши имена все еще будут милы людям; и будут вспоминать о нас с благодарностью, когда уже забудут почти всех, кто жил в одно время с нами. Так надобно же не уронить себя со стороны бодрости характера перед людьми, которые будут изучать нашу жизнь».

Ольга Сократовна пережила мужа почти на тридцать лет. Она дожила до того времени, когда Чернышевский, наряду с другими революционерами XIX века, был признан героем борьбы за свободу. Его имя было включено в ленинский план монументальной пропаганды, принятый в марте 1918 года. Ольга Сократовна ушла из жизни 11 июля 1918 года – на восемьдесят шестом году жизни. Один из сыновей Чернышевских, Михаил, стал первым директором музея-усадьбы своего отца в Саратове, организованного в 1920 году.

Сергей ЕВГЕНЬЕВ

Специально для «Вестей»

На фото – Ольга Сократовна Чернышевская и  Николай Гаврилович Чернышевский

 
По теме
Приложение позволяет узнать о неблагоприятных и опасных метеорологических явлениях, подготовиться к различным чрезвычайным ситуациям, получать актуальную информацию о возможных угрозах и рисках.
Центр "Молодежный" проводит мероприятие, посвященное Дню партизанской славы Ленинградской области.
На заседании Законодательного собрания Ленинградской области депутаты утвердили постановление о творческом конкурсе «Заботимся о семье, заботимся о России» Под таким названием в этом году пройдет конкурс детских рисунков,
Цветущие яблони Виктора Батурина - Культурно-информационный центр им. А.С. Пушкина Очередная встреча любителей живописи, которая прошла в КИЦ им. А.С. Пушкина, была посвящена русскому художнику В.П.
Культурно-информационный центр им. А.С. Пушкина
Весна. Новинки прилетели - Культурно-информационный центр им. А.С. Пушкина По традиции в рамках Недели детской и юношеской книги библиотеки представляют читателям выставки новых книг.
Культурно-информационный центр им. А.С. Пушкина