Однажды ее спросили, стала бы она актрисой, если бы довелось начать жизнь сначала? Ни за что – сказала, как отрезала. Тридцать семь лет бреда! Изза этого вся жизнь по-дурацки сложилась. Так говорит о своем актерском прошлом Екатерина Васильева. Словно и не было в ее жизни экстравагантной атаманши Софьи Николаевны из «Бумбараша», Эмилии из «Обыкновенного чуда», Анаис из «Соломенной шляпки», Клары из «Визита дамы», Шамаханской из «Чародеев» и еще более 80 ролей в кино, несколько десятков в театре.
Есть жизнь «до». Там – тонкая, стройная, длинноногая, с рыжей челкой и сигаретой в зубах студентка ВГИКа Катя Васильева. Отец – знаменитый поэт Сергей Васильев, дед – белый офицер, эмигрировавший во Францию и ставший модным фотографом, еще один дед – знаменитый педагог и писатель Антон Макаренко.
Катя поражала всех абсолютной внутренней свободой – даже для ВГИКа такое поведение было непривычным. А она никаких зигзагов не боялась. Жила легко – встречалась, расставалась, смеялась, водку пила, романы крутила, о будущем не особенно задумываясь. Сейчас говорит: хорошо, хоть наркотиков не было, а то со своим максимализмом и горячностью и здесь вышла бы в лидеры.
А еще там – театр, который не просто любила, а настоящей страстью к нему пылала. Театр был для нее в том «до» жизнью. Там – роли, аплодисменты, цветы, признание публики, похвала критики. Я – избалованная актриса, так говорила о себе. Работа с лучшими режиссерами Европы – Ефремовым, Любимовым, Эфросом, Додиным, Занусси, Гинкасом, Штайном… 14 лет во МХАТе – лучшие годы ее и театра, самые звездные.
С кино отношения сложились менее приятные. То есть кино вроде бы ее полюбило, а она его не особенно, несмотря на огромное количество картин и популярность, и успех. Но кино – это так, немного для творчества, а в основном, для заработка. Во всяком случае, она сама сегодня так говорит. Из всех киноработ дорожит лишь одной – в картине Михаила Козакова «Визит дамы». Но и кино теперь тоже – «до».
Там – мужья, кинорежиссер Сергей Соловьев и драматург Михаил Рощин. И разбитая дважды семейная жизнь.
Это жизнь «до». Она от нее не отказывается и даже вспоминает. Но чаще всего с ужасом: спасибо Господу, вырвалась.
Когда решилась сделать выбор? Году в 87-м. Положила на стол Олега Ефремова, художественного руководителя МХАТа, заявление. Он – ни в какую не хотел подписывать. Васильева несла на себе значительную часть репертуара. Но она все равно ушла, подгадав как раз к двухмесячным гастролям в Японии. В театре на нее смотрели с изумлением – отказываться от такой поездки?! А ей было все равно, она почему-то тогда больше всего думала о сыне Мите – 14 лет, самый опасный возраст, а мамы рядом нет. И ушла из театра.
Она и со Штайном разругалась вдрызг. Тот позвал ее в свой спектакль «Орестея». На одну из сложнейших женских ролей мирового репертуара – Клитемнестру. Она играла очень хорошо, но великий немец чувствовал: душа русской актрисы не на сцене, придраться вроде бы не к чему, но она живет какойто своей жизнью, ничего общего с ним, Штайном, с древними греками, с театром вообще не имеющей. Кричал: «Театр – моя религия». Требовал фанатизма. Того, чего в Васильевой уже не было. А что было? Скука. Она именно тогда пришла к батюшке, вся в слезах: не могу больше заниматься профессией, не мо-оогу…
До смешного же доходило в самом прямом смысле – она поняла, что не может всерьез произносить тексты ролей, даже очень серьезных, трагических. Отчегото ее все это смешить стало.
А через несколько лет она вообще играть перестала. Говорит, без сожаления. Говорит, что даже с радостью. Потому что давно уже чтото перегорело внутри и стало неинтересно, совсем неинтересно.
*****
Это была ее жизнь «до». На языке церкви это называется – «когда я еще был жив».
Сделать шаг в другую жизнь было непросто. Потому что надо было умереть – не физически, нет. Для мира. Уйти от суетности мирской.
Уверена: искусство принесло ей много вреда. ??? А как еще выразить удивление?
А она както откровенно призналась: «Оно разогревало во мне страсти, грехи. Прожить столько лет без царя в голове, без веры в душе! Я меняла свою жизнь с невероятной скоростью, делала такие зигзаги сногсшибательные! Господи! Когда уже пришла к вере, я поразилась вообще Божьей милости! Я не должна была дожить до этого времени! Столько своих друзей схоронила, которые жили так же, как и я. В буквальном смысле схоронила. Они погибли. Кто спился, кто с собой покончил, кто что».
Косые взгляды на себе ловила: нормальная ли? Батюшка посоветовал: «Будьте мертвы к любому мнению о себе – как к плохому, так и к хорошему». Не сразу, но поняла: только так и возможно жить. Не обращать внимания на взгляды – косые, прямые, кривые, всякие, не слушать сплетни, пересуды.
Многие ехидничали: «Васильева грехи замаливает...» Не обижалась ни тогда, ни сейчас. Говорит: они правы, потому что любой человек, приходящий в церковь, замаливает грехи. Вот только говорить об этом можно и нужно иначе – с любовью.
Никуда не ушла, наоборот вернулась – к вере. Она знает, о чем говорит. Потому что в какойто день посмотрела на себя, на свою жизнь и – ужаснулась. Гордыня, тщеславие. Если бы знала, что делает, никогда не прожила бы свою жизнь так, как прожила. Если бы знала о Боге так, как знают о нем сейчас с детства ее внуки, то ничего из того, что делала в прошлой жизни, в той, что «до», не сделала бы. Не пошла бы в актрисы, не разводилась бы, не пила бы, не ругалась бы, а напротив, детей нарожала, например. Сын Дмитрий, между прочим, ВГИК закончил, говорили про него, что талантливый, будущее режиссера довольно прозрачно вырисовывалось. Но он к окончанию института уже определился с выбором: поступил в семинарию. Сегодня он – священник одного из московских храмов. Васильева сына так и зовет – отец Димитрий. Чем удивляет несказанно светских знакомых. Они-то помнят, как любила она имя Митя. Но это было «до».
*****
Популярная, любимая актриса – нравится ей это или нет, но так остается и по сей день. Правда, сама она утверждает: нет такой профессии – актер, все это искусственное, придуманное. Разве может один человек играть другого?
Отсюда – «Я вообще не хочу работать. Я не хочу играть! Понимаете? Это как бы давным-давно исчезнувшее желание». Так говорила в одном интервью.
Поймать на слове ее вроде бы просто: да, на четыре года исчезла, но сейчас нечасто, но снимается в сериалах, выходит на сцену.
Говорит, что умоляла батюшку благословить ее не играть. Но тот, человек мудрый, понял: а ведь не готова раба божия Екатерина совсем бросить дело, которому столько отдано лет, сил, любви. Да и кому нужно, чтобы бросила все, не играла, кому?
«Вы чтонибудь другое умеете делать?» – «Нет». – «Вот идите тогда и играйте. Хлеб надо зарабатывать както». Потому играет. Мало, но…
Один журналист, горячий ее поклонник, предъявил претензию: мол, да ведаете ли вы, Екатерина Сергеевна, скольких ваших искренних поклонников предали, перестав сниматься? Удивилась: бросьте, по телевидению постоянно показывают и «Соломенную шляпку», и «Бумбараша», и «Чародеев», и …
На разговоры о муках творчества не ведется. Никаких мук. Никаких разговоров о работе над ролью. Давно пресекла все разговоры подобного рода откровениями: снимается или участвует в антрепризе только… ради заработка. Вот, говорит, снялась в ужасном сериале, просто ужасном, теперь жду конверт с гонораром – все. А кого играли-то? О, жуть, толстая, страшная, патлы седые – короче, нашла свою нишу в искусстве. И смеется.
Правда, у Олега Меньшикова, когда в «Горе от ума» играла, то не только из-за гонорара, спектакль очень хороший получился, публика прекрасно принимала. Васильева почувствовала на себе тогда зрительскую любовь – не скрывает, что было приятно. Значит, не забыли ее как актрису.
Хотя к профессии претензии у нее немалые. Что же это за человек такой артист, что надобно его в разные передачи приглашать и на самые насущные темы пытать? Артист и вдруг гуру, проповедник, учитель нравственности, непререкаемый авторитет? Она этого не понимает. Потому что актерская жизнь далеко не святая, возможно ли решать государственные проблемы? Конечно, с ней можно и поспорить. Хотя бы потому, что чаще всего учителями и авторитетами являются не актеры, а представители шоубизнеса – про то, как худеть, жениться, лечиться, учиться, одеваться рассказывают. Фантастика да и только. Но для Васильевой все это уже давно не имеет никакого значения. Она телевизор не смотрит. Все это одна лишь праздность, говорит.
А праздность – это то, что было «до». Жить по церковному календарю, не пить, не курить, не есть мяса, молиться утром, вечером, перед едой, регулярно поститься – это ее сегодняшнее «после». Говорит: только сейчас начала жить по-настоящему. Очень, говорит, хочется посмотреть, как внуки будут расти.
Маша КАСАНДРОВА
Источник: Газета Вести
19.12.2012 11:07