ПЕТЕРБУРГСКИЙ ДЖЕК-ПОТРОШИТЕЛЬ

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ДЖЕК-ПОТРОШИТЕЛЬ
Фото: www.vesty.spb.ru

Лишь только в тогдашней столице Российской империи наступило некоторое успокоение после Первой русской революции, как жители были взбудоражены страшным известием: в городе орудовал страшный преступник, которого в газетах тут же окрестили «современным вампиром» и «русским Джеком-потрошителем».

РАСПРАВА В «ДУНАЕ»

Все началось с того, что в 1908 году в гостинице «Дунай» на Лиговке была убита девица легкого поведения по фамилии Геруц. Злодея найти не удалось, но на месте преступления была оставлена записка, в которой убийца изложил свое жизненное «кредо» – избавлять общество от «публичных женщин», распространяющих в обществе заразные болезни.

Спустя год, в сентябре 1909 года, в Симеоновской гостинице на углу Моховой и Симеоновской улиц было совершено зверское убийство другой жрицы любви – Марии Бутошниковой. По своему почерку оно как две капли воды напоминало расправу в «Дунае». Преступник, задушив несчастную, нанес ей двадцать ножевых ран, а на месте преступления оставил записку: «Месть красавицам! № 2. Деньги взяты за труд по отправке на тот свет. Там мертвым деньги не нужны. Убийца этой женщины и Е.Г.Геруц в гостинице «Дунай» Вадим Кровяник. Арестованный по убийству в «Дунае» Осокин не виновен».

Однако на этот раз убийцу удалось задержать. Произошло это совершенно случайно, когда дежурный «номерной» заглянул в комнату Бутошниковой и застал преступника на месте злодеяния. Произошла короткая схватка. «Номерной» получил увесистый удар по затылку, однако из последних сил держал преступника и звал на помощь. (Спустя несколько дней в награду за храбрость при задержании «особо опасного злодея» он получил 25 рублей их рук самого градоначальника.)

Арестованный категорически отказался назвать себя, однако он с большим удовольствием сознавался в обоих преступлениях, с наслаждением описывая их следователям сыскной полиции.

«Они сгубили мою жизнь, и я решил их убивать без пощады, – заявил убийца. – И им, и мне легче. Задача моей жизни – убивать брюнеток. Обыкновенно, я знакомился с проститутками на улице. Пойдешь, разговоришься, вот тебе и знакомство. А выбирал я красивых девушек. Не только в Петербурге, но и в других городах я пытался умерщвлять красивых девушек. Какая цель столь ужасного преступления? Я испытывал страшное удовольствие, невыразимое, упивался и наслаждался».

После таких откровений преступника заслуженный профессор психопатологии И.И.Ковалевский вынужден был признать: заявление преступника о том, что убийство доставляет ему наслаждение, наводит на мысль, что он садист. А вот какое мнение высказал обозреватель «Петербургской газеты»: «Подробности преступления, собранные сыскной полицией, представляют исключительный интерес и наводят на мысль, что преступник просто маньяк».

«МЕСТЬ! ВОТ В ЧЕМ СМЫСЛ МОЕЙ ЖИЗНИ»

Дело об убийстве Бутошниковой взял под свой личный особый контроль начальник сыскной полиции В.Г.Филиппов. Чтобы установить личность загадочного убийцы, который в своих записках именовал себя «Вадимом Кровяником», агенты сыскной полиции, вооружившись его фотографиями, отправились по злачным местам Петербурга. Им повезло: оказалось, что «русского Джека-потрошителя» не раз видели во многих чайных, ресторанах и пивных. Ночью он показывался на Невском, где очень любил приставать к девицам легкого поведения.

Довольно быстро удалось точно установить, что садист и маньяк являлся сыном уездного члена окружного суда города Владимира Николаем Радкевичем, двадцати одного года от рождения. Поскольку возникло предположение, что Радкевич ненормальный, его отправили «на испытание» в больницу для душевнобольных. В камере, куда его поместили, Радкевич выцарапал ногтями на стенах надписи: «Смерть красавицам!», «Месть! Месть! Вот в чем смысл моей жизни». Он заявлял, что 27 раз пытался убить женщин, но никак не мог выполнить своего намерения.

В руки полиции попали письма, которые Радкевич написал своему другу вскоре после совершенного им первого убийства жрицы любви. В этом послании он изливал всю свою ненависть к женщинам, вспоминая, «как с пеной у рта и с налитыми кровью глазами в страшных судорогах бился на кровати после того, как выпускал из рук намеченную жертву».

Виной всему являлась, по словам Радкевича, неизлечимая болезнь, которую когда-то он подхватил от проститутки. Сперва он хотел свести счеты с жизнью, но мысль о том, что он умрет неотмщенным, удерживала его. С тех пор он стал одержим местью. «Женщина вычеркнула меня из списков общества, она поставила мое имя рядом с такими отщепенцами и демонами в образе людей, как маркиз де Сад, маршал Жиль де Рец, Жан Баптист Жирар и лондонский Джек Потрошитель», – заявлял Радкевич.

Как оказалось, еще ребенком будущий столичный «маркиз де Сад» отличался странностями. В возрасте восьми лет он бежал из училища, но был пойман. Через несколько лет он бежал в степь к башкирам, но был снова пойман и возвращен родителям. Мать вспоминала, что ребенок еще с раннего детства страдал галлюцинациями, много читал модной «уголовной литературы», увлекался Шерлоком Холмсом, а окружающие замечали в нем проявления крайней грусти и иногда возбудимости. Еще в школе он проявлял склонности к извращениям.

В тринадцать лет, будучи кадетом Аракчеевского корпуса в Новгороде, он впервые хотел убить проститутку, но у него ничего не получилось. Дело замяли и спустили на тормозах, хотя службу в корпусе ему пришлось оставить. После этого Радкевич решил стать моряком. Для поступления в мореходную школу он прошел необходимый стаж – совершил четырехмесячное плавание на парусном судне Балтийского торгового флота, побывал в Германии, Англии и в Египте. Однако в мореходных классах он проучился недолго – всего несколько месяцев, уйдя оттуда по собственному желанию.

МИССИЯ – ЧИСТИЛЬЩИК

С тех пор несостоявшийся моряк, обосновавшись в Петербурге, стал вести праздную жизнь: проводил время в притонах, заводил романы в домах терпимости на Выборгской стороне, ночевал в обществе бездомных бродяг на окраинах. Средствами к существованию служили небольшие деньги, которые раз в несколько месяцев присылал ему отец. Кроме того, он пытался заниматься письменной работой, полученной от знакомого служащего управления железной дороги.

Однако сам Николай Радкевич признавался, что никак и нигде не мог почувствовать себя полноценным человеком, везде его преследовала неутолимая ненависть к женщинам и жажда мести. Со временем в его голове созрела миссия – быть своего рода «чистильщиком», спасителем человечества от «великого зла». Свое «кредо» Радкевич решил излагать в записках, которые оставлял на месте убийства.

После первого совершенного им убийства он скрылся из столицы, но уехал недалеко – в ближайшую дачную местность. Там он внимательно изучал сообщения газет о совершенном им убийстве. Убедившись, что полиция пошла по ложному следу, спокойно вернулся в Петербург. Проводил время в кутежах и попойках, был завсегдатаем трактиров и чайных.

Буфетчик одной из чайных, опознавший его, рассказал, что тот внимательно изучал в газетах объявления женщин, искавших работу, и заявлял, что пойдет смотреть «объявительниц». Со своей второй жертвой, Марией Бутошниковой, он познакомился в трактире у Аничкова моста…

По словам известного психиатра доктора Нижегородцева, производившего обследование Радкевича, «прошлое преступника, его жестокость, идущая параллельно с религиозным настроением, галлюцинации и другие симптомы могут служить доказательством, что перед нами больной, страдающий формой глубокой эпилепсии и извращениями в области половой сферы. Мне он представляется типичным дегенератом с расстройством некоторых психических сфер».

Тем не менее, несмотря на то что у некоторых врачей возникло сомнение в нормальности умственных способностей «Вадима Кровяника», после «испытаний» в психиатрической лечебнице его признали нормальным.

В марте 1912 года он предстал перед столичным окружным судом. Радкевич стал одним из первых зарегистрированных и разоблаченных на территории России серийных убийц. Суд присяжных приговорил его к восьми годам каторжных работ. Однако на свободу он не вышел: осенью 1916 года его убили уголовники на этапе к месту отбытия наказания…

«УБИЙЦА МОГ ПИТЬ КРОВЬ»

Спустя полтора года, в сентябре 1913-го, столичные сыщики вновь «стояли на ушах»: некто неизвестный пошел по стопам «Вадима Кровяника»: в одной из квартир дома на Ижорской улице на Петербургской стороне была зверски убита 27-летняя «жрица любви» Соня Иванова. 

Вечером 9 сентября она вернулась к себе домой вместе с молодым человеком. Они прошли в комнату, куда потребовали закуску и пиво. Квартирохозяйку это нисколько не удивило: она сдавала все комнаты «ночным бабочкам», которые постоянно водили к себе клиентов. Поутру, когда неизвестный выходил из комнаты, в коридоре он столкнулся с хозяйкой.

– Барыня спит, не будите ее! – заявил он.

Однако прошло несколько часов, а барыня все не просыпалась. Когда обеспокоенная квартирная хозяйка заглянула в ее комнату, то в ужасе отшатнулась: Соня лежала на кровати, залитой кровью. Следы крови виднелись даже на стене и на полу.

Немедленно вызвали полицию. Сведения о том, что же именно они увидели, разнятся. Газетчики, как водится, сгущали краски. «Убитая была совершенно обнажена, причем рубашка оказалась поднятой до шеи, – сообщал репортер «Петербургского листка». – Преступление было совершено в момент акта насилия. Убийца, очевидно, был или сутенером, или мстителем, или являлся ненормальным субъектом на почве извращения. Вокруг раны имеется правильный круг, свидетельствующий о том, что убийца мог пить кровь».

Сыщики подвергли квартирохозяйку «допросу с пристрастием». Выяснилось, что в роковую ночь у Сони Ивановой ночевал «блондин высокого роста, одетый довольно прилично, на голове носил русскую фуражку». Прибывший врач определил, что смерть произошла от удара ножом в горло, а также предположил, что несчастная перед смертью боролась с убийцей. При осмотре за кроватью нашли орудие убийства – перочинный ножик со следами крови.

«Преступление является крайне загадочным, – считали в сыскной полиции. – При осмотре комнаты оказалось, что вещи в полном порядке. Таким образом, о грабеже не может быть и речи. Возможно, что злодей знал покойную и расправился с ней из мести, но, вероятно, убийца шел по стопам Вадима Кровяника».

Чтобы найти убийцу по приметам, сообщенным хозяйкой квартиры на Ижорской, которая служила приютом для девиц «легкого поведения», полиция срочно предприняла обход всех злачных мест Петербургской стороны, где могли скрываться «подозрительные личности». Во время рейда задержали четыреста человек, но убийцы среди них не было.

НЕДОБРАЯ КВАРТИРА

Поиски убийцы продолжались, однако стало казаться, что дело так и повиснет «глухарем»: у сыщиков не было ни одной зацепки. Один из задержанных заявил, что в роковую ночь Соню Иванову навестил один ее знакомый. Полиция тотчас задержал его в злачном ресторане «Днепр» на Зверинской улице. Однако оказалось, что он к убийству не имеет никакого отношения.

Еще одна ниточка также оказалась ложной. Дело в том, что при первом осмотре комнаты Сони Ивановой полиция нашла подозрительную записную книжку с адресами. Сыщики предположили, что она может быть «черным списком» новоиспеченного Вадима Кровяника. Однако все оказалось гораздо проще: записная книжка принадлежала солдату, который пользовался профессиональными услугами жрицы любви за несколько дней до ее смерти. После допроса солдата пришлось отпустить.

Шли недели, следствие заходило в тупик. Между тем, помня о том, что преступника тянет на место преступления, сыщики установили постоянную слежку за недоброй квартирой на Ижорской улице. Удалось установить, что туда нередко захаживает некая Анна Трегубкина, которая интересовалась, когда откроют опечатанную полицией комнату Сони Ивановой.

Подозрительную девицу задержали. После недолгих препирательств она созналась, что Соню убил ее знакомый – известный хулиган Колька Новодеревенский. Именно он попросил Анну наведываться в квартиру на Ижорской и сообщать ему все, что там происходит. Сыщики немедленно отправились в Новую Деревню и в одной из чайных задержали убийцу…

Что же касается Сони Ивановой, ставшей жертвой страшного преступления, то она даже после смерти не спаслась от мытарств. Священник отказался служить панихиду по ней, заявив: «Жила в непотребстве, такой и кончилась!» Тем не менее, ее все-таки похоронили на православном кладбище.

Сергей ЕВГЕНЬЕВ

Специально для «Вестей»

На фото – Николай Радкевич ставил себя на одну доску с маркизом де Садом. А вот как выглядело прижизненное издание романа де Сада «Жюстина, или Несчастья добродетели» (фрагмент)

 
По теме
В Кудрово ребенок умер в кресле стоматолога - ЛенОблИнформ Во Всеволожском районе возбуждено уголовное дело по факту гибели ребенка в частной стоматологии, сообщает пресс-служба Следственного комитета РФ по Ленинградской области.
ЛенОблИнформ
На территории Ленинградской области расположены природные очаги инфекций, передающихся клещами - клещевого вирусного энцефалита , иксодового клещевого боррелиоза, туляремии, клещевых риккетсиозов.
Роспотребнадзор